|
Одним
из самых интересных памятников
периода германской оккупации г.
Пскова, без сомнения, являются
облигации „Псковского городского 4%
краткосрочного займа 1918 года".
Правда, для бонистов они не могут
представлять особого интереса, так
как никогда хождения в качестве
денежных знаков не имели, и помещение
их в „Каталоге денежных знаков",
изданном СФА, что придает им характер
денежных знаков, является ничем
необоснованным курьезом. Но для
собирателей денежных документов они
весьма интересны вследствие
особенностей, не встречающихся в
облигациях других займов.
В
ночь на 25-е февраля 1918 года остатки
царской армии прокатились через
Псков, беспорядочно отступая перед
германцами, и к утру того же дня город
был уже оккупирован. Захватив Псков и
Остров, германцы перестали расширять
зону оккупации и таким образом
Псковский и Островский уезды
оказались отрезанными от РСФСР.
Насколько
можно судить по местным газетам того
времени, финансовое положение города
было отчаянное, так как все ценные
бумаги и деньги перед захватом
города эвакуировали в Ярославль и
Кострому. Городская касса - была
пуста. Субсидии получить было не от
кого, так как город был совершенно
отрезан от республики, а германцы и
не помышляли об укреплении
городского хозяйства. Они
чувствовали, что владеть городом им
долго не придется и поэтому еще
больше обескровливали его, вывозя в
Германию машины, запасы льна, кожи,
резину и т. д. Городу приходилось
рассчитывать только на свои силы.
Обычные городские сборы и налоги,
даже чрезвычайные, как, например сбор
с возов, проезжавших через два
Псковских моста, не могли, конечно,
поправить катастрофического
положения. Вот при каких условиях
возникла мысль о городском займе.
Условия
для выпуска городского займа
обычного типа были неблагоприятны,
так как население не могло доверчиво
и сочувственно отнестись к нему
вследствие следующих причин:
1.
Положение города было весьма
неопределенным; в ближайшем будущем
он мог или окончательно перейти в
руки германцев или же отойти к РСФСР. И в том, и в другом случае заем был бы
безусловно аннулирован (как это в
действительности потом и случилось).
2. Имущая
часть населения не думала, конечно,
вкладывать свои капиталы в денежные
бумаги местного значения, потому что
была наготове, в случае прихода
Красных войск, покинуть город. Да
и самый заем не представлял для них
выгод, так как мог быть обеспечен
только городским имуществом, которое
у всех на глазах ежедневно уплывало в
Германию.
3. Рабочая
часть населения вообще не могла
подписываться на заем, да и не имела
никакого желания, правильно
расценивая Городскую думу, как
белогвардейскую форму власти,
помогать которой — значило идти
против своих классовых интересов и
убеждений.
И
вот, принимая во внимание атмосферу
общего недоверия и даже враждебности
к займу, Городская дума на заседании 5
марта (т. е. уже на 11-й день оккупации)
вынесла постановление о выпуске
Городского 4% займа, но не
добровольного, а принудительного.
Положение о займе, напечатанное на
облигациях, состоит из 10 пунктов и
гласит следующее:
1. Каждое
лицо или учреждение, занимающее на
свое имя квартиру или комнату, каждое
лицо или учреждение, занимающее или
занимавшее в течение последних 2-х
лет торгово-промышленное заведение
или фабричное помещение - обязано в 2-х
недельный срок со дня объявления
сделать в пользу города взнос в виде
обязательного для всех жителей
города Пскова городского займа в
размере равном однократной или
двукратной месячной плате для жилых,
а для торгово-промышленных и
фабричных помещений в
четырехкратном размере.
Примечание:
Квартиры домовладельцев и помещения
торгово-промышленных, фабричных и
заводских предприятий в собственных
домах и казенные квартиры
оцениваются применительно к
сдаваемым квартирам и помещениям.
2. Заем
оплачивается 1% за сто в год. За
первый год %% уплачиваются при
приобретении облигации.
3. Заем
погашается в течение 4-х лет, начиная
с 1919 г. равномерными тиражами. Сроки
тиражей объявляются Управой.
4. Лицам,
внесшим городской заем, выдаются
облигации установленной Управой
формы, действительные в течении 10 лет.
%% же оплачиваются лишь на срок
последнего тиража.
5. К лицам,
не внесшим займа в течение
указанного срока, к лицам, внесшим
заем не полностью, а также давшим
заведомо ложные указания о цене
помещений — будут применены правила
взысканий, как по бесспорным долгам
казны, т. е. опись и продажа имущества
по требованию Управы.
6. В случае
полной несостоятельности к уплате
займа, особой комиссии из гласных
представляется входить в Думу с
ходатайством об освобождении
несостоятельных, а также
рассрочивать уплату займа на 2 месяца.
7.
Освобождаются от уплаты займа
помещения, занятые казенными,
благотворительными и учебными
учреждениями.
8. Заем
обеспечивается имуществом и доходом
г. Пскова.
9.
Облигации выпускаются достоинством
в 10, 40, 100 и 500 руб.
10. Впредь
до выпуска облигаций, лицам, внесшим
причитающиеся с них суммы
обязательного займа, выдаются
временные квитанции, которые будут
обленены на облигации по
изготовлении последних.
Как
видно из положения, Городская дума в
погоне за средствами отступила от
известного правила буржуазии „оберегания
частного капитала" и имела
смелость прибегнуть к
замаскированному названием займа
прогрессивному налогу. Таким образом,
этот заем является своеобразным
налогом на буржуазию.
Распространялся
заем следующим образом: всем лицам и
учреждения, поименованным в 1 пункте
положения, предъявлялся окладной
лист с указанием, на какую сумму
должен быть приобретен заем. По
внесении указанной суммы выдавалась
предварительная квитанция, каковая
затем обменивалась на облигацию. С
какого точно времени начался этот
обмен — неизвестно, но можно
предполагать, что в конце апреля, так
как 27 апреля Управа получила
облигации из типографии по
пронумеровании.
Изготовлено
было облигаций 10 руб. достоинства— 107
000 шт., 40 руб.— 8 000 шт., 100 руб. —4 000 шт. и
500 руб.— 500 штук.
Первоначально
было изготовлено несколько пробных
образцов. Один из них был Управой
утвержден и по нему и было отпечатано
указанное количество облигаций,
каковые были скреплены в книжки по 50
штук в каждой, пронумеровывалась в 5
местах: 1 раз на самой облигации и по
одному разу на 4 купонах.
После
пронумерсвания книжки поступали
кассиру Управы, который и
подготовлял ранее по одной книжке
каждой купюры к выдаче, путем
наложения особой печати, стан ее
аккуратно в определенном месте (в
левом верхнем углу) и подписания
самой облигации ее 4-х купонов. 500-рублевые
облигации выдавались реже других и в
меньшем количестве, так как крупных
предприятий, для которых они
предназначались, в Пскове было очень
мало. Поэтому кассир книжку этих
облигаций снабжал только печатью, а
подписывал в момент выдачи.
Выдавая
облигацию, кассир ставил на ней
наверху вне рамки рисунка каучуковым
штемпелем обычной фиолетовой
штемпельной краской отметку „%% за 1918
г. уплочены".
В
конце года, когда проценты не
уплачивались, таким же штемпелем
ставилась дата выдачи. Обычно
последняя относится к ноябрю и
декабрю.
Штемпеля
всегда ставились на одном и том же
определенном месте, и различные
отклонения, напр. перевертки,
встречаются весьма редко. Облигация
100 рублевого достоинства за № 3
известна со штемпелем „гербовый
сбор уплачен", стоящим на обычном
месте, а штемпель „%% за 1918 г. уплачены",
стоит рядом. Случайная ли это
опечатка или вначале все облигации
снабжались двойным штемпелем—неизвестно.
Другим
неясным вопросом являются штемпеля с
датой конца ноября и декабря, так как
в это время Псков уже был советским.
Таким образом можно предполагать,
что лица, не приобревшие займа при
белых, приобретали его уже при
красных.
Законченными
облигациями следует, очевидно,
считать только те, которые имеют
печать, подпись кассира и оттиск
одного из вышеуказанных штемпелей.
К
моменту аннулирования займа было
выдано облигаций: 10 руб. около 3 000 шт.,
40 руб. около 1 000 шт., 100 руб.—554 шт. и 500
руб.—120 шт.
Выяснить
точное количество выданных 100 и 500 руб.
удалось благодаря следующему
обстоятельству: кассир управы после
прекращения выдачи облигаций взял
себе по одной заготовленной и
начатой уже книжке каждой купюры на
память. Затем, по его словам, книжки 10
и 40 руб. достоинства он сжег, а 100 и 500
руб. подарил. Установлено, что в этих
книжках оставшиеся облигации
начинались с № 121—500 руб. и с № 555— 100
руб.
Таким
образом картина распределения займа
получается следующая:
номинал
Осталось не Приготовлено Отпечатано
Выдано
выданным к выдаче
10 р. 10 000 шт. 3 000 шт. 7
000 шт. —
40 „ 8 010 „ 1000 „ 7 000
„ —
100,, 4 000 „ 554 „ 3 400 „
46 шт.
500 „ 500 „ 120 „ 350 „ 30
„
Нумеровались
облигации ручным нумератором черной
краской. Из выданных 120 шт. 500 руб.
облигаций обнаружено и находится до
сего времени всего 2 экз. Объясняется
это тем, что вся крупная буржуазия, в
руках коей сосредоточены были эти
облигации, при вступлении советских
войск бежала за границу.
Из
этой таблицы мы видим, что опасение
Городской думы о плохом расхождении
займа, заставившее ее сделать его
принудительным, оправдали себя, и
заем, несмотря на обязательность,
расходился очень туго. Это же
подтверждает и объявление от 24
сентября, подписанное
градоначальником Пскова,
напоминающее о необходимости
внесения займа и угрожающее
репрессиями лицам, кои не внесут
такового до 15 октября.
Облигации
этого займа носят среди
коллекционеров название „батовок"
по фамилии одного из подписавших
облигации членов городской управы,
Батова (псковского богача-хлеботорговца,
активного противника советской
власти, расстрелянного красными при
занятии Пскова в ноябре 1918 г.).
г. Псков.
Советский
коллекционер, 1929, №10-12, с.41-43.
|
