|
Уже
неделю Альфред Науджокс ждет в
Глейвице условного сигнала. В полдень
31 августа 1939 г. он держит в руках
шифровку за подписью Гейдриха. «Операция
Гиммлер» должна начаться в тот же день
в 20 часов. Это приказ о нападении на
германскую радиостанцию Глейвиц,
инсценированном переодетыми в
польскую военную форму эсэсовцами.
После того как радиостанция захвачена,
один из нападавших, владеющий
польским языком, выступает по радио с
трехминутной речью, в которой
заявляет, что Польша вступает в войну
с Германией. В качестве улики у
радиостанции остается бывший
заключенный концентрационного лагеря,
названный в тайном приказе «консервой».
Его обработали наркотиками, переодели
в польскую форму и доставили в
помещение радиостанции, где
хладнокровно убили.
Это
нападение должно было дать немецким
фашистам пропагандистский повод для
агрессии против Польши, и уже на
рассвете 1 сентября полтора миллиона
немецких солдат перешли польскую
границу. Через два дня последовали
официальные заявления об объявлении
войны Германии со стороны Англии и
Франции. Вторая мировая война
началась.
Альфред
Науджокс, гауптштурмфюрер СС,
которому тогда было 27 лет, чрезвычайно
гордился своим «историческим»
поступком. Коричневые властители,
пришедшие к власти в Германии, делали
ставку на молодых, честолюбивых,
получивших нацистское воспитание
людей, «твердых, как крупповская сталь»
и готовых к безусловному выполнению
всех приказов. К этой гвардии молодых
послушных людей, способных на любое
преступление, принадлежал и бывший
рабочий гамбургской верфи Альфред X.
Науджокс, типичный нацистский боевик
и убийца, член НСДАП с 1931 года.
Перспективный кадр уже в 1934 году был
принят в службу безопасности — СД —
элитную часть СС.
Альфред
Науджокс продвинулся до руководителя
«технической группы» центрального
аппарата СД и в конце 1939 года получил
еще одно «спецзадание».
Нацистская
верхушка никак не рассчитывала на
столь быструю реакцию Франции и
Великобритании. «Операция Вайсе» —
таким кодом было зашифровано
нападение на Польшу — должна была
начаться 25 августа 1939 г. Но тут
поступило сообщение о договоре о
взаимной помощи между
Великобританией и Польшей в случае
германской агрессии. Вторжение
приостановилось. Геринг перед судом
военного трибунала в Нюрнберге дал по
этому поводу следующие показания: «Фюрер
сказал мне, что он задержал
выступление против Польши. Я спросил,
будет ли эта задержка временной или
окончательной. Он ответил: „Я должен
посмотреть, сможем ли мы
предотвратить вмешательство Англии».
Показания
других военных преступников в
Нюрнберге подтверждают, что
руководители нацистской Германии до
последнего момента были уверены, что
британское правительство уступит
германскому нажиму точно так же, как
это уже было сделано в мюнхенском
соглашении в 1938 году. Но
Великобритания и Франция решили не
превращать Мюнхен в традицию, они
объявили Германии войну.
Свидетельствует д-р Пауль Шмидт,
руководитель службы переводов
рейхсканцелярии: когда стало известно
об объявлении войны Англией и
Францией, Геринг не смог сдержать
возгласа: «Если мы проиграем эту войну,
то пусть нас пощадит небо!» Обычно
велеречивый шеф пропаганды Геббельс «застыл
в углу с отрешенным видом». Прежде
всего колониальная держава
Великобритания располагала почти
неисчерпаемыми экономическими и
военными ресурсами. И вот уже через
несколько дней после вступления в
войну Великобритании и Франции
началась реализация плана «Андреас».
План «Андреас»
К
духовным отцам плана «Андреас»,
который, по всей вероятности, был
подготовлен заранее на случай войны с
Англией и Советским Союзом, помимо «экспертов
по червонцам» и руководства СД
принадлежал Яльмар Шахт. Шахт имел
соответствующий опыт: в годы первой
мировой войны он осуществлял на
фальшивые бельгийские франки закупки
в оккупированной Бельгии. В качестве
президента имперского банка и
министра экономики до 1938/39 года он был
человеком, который путем проведения
активной инфляционной политики
перевел экономику страны на
милитаристские рельсы. Хотя ко
времени «запуска» плана «Андреас»
Шахт уже не являлся министром
экономики, он по-прежнему входил в
состав кабинета министров.
Непосредственным
руководителем акции по изготовлению
фальшивых денег был назначен Науджокс,
чьи качества четкого организатора
были по достоинству оценены. Конечно,
подготовка велась в строжайшей тайне,
операция проходила под грифом «секретной
акции рейха». Операцию курировали
такие мастера преступных дел, как
обергруппенфюрер СС, шеф имперской
службы безопасности, включая гестапо
и СД, Рейнхард Гейдрих, с 1942 года, после
убийства Гейдриха, — его преемник,
имевший те же чины и посты, Эрнст
Кальтенбруннер, группенфюрер СД
Вальтер Шелленберг, бригадефюрер СД
Отто Раш и гауптштурмфюрер СД
Вильгельм Хеттль.
Первая
мастерская предприятия по .
изготовлению фальшивых денег в конце
сентября 1939 года разместилась в
берлинском пригороде Груневальд, на
Дельбрюкк-штрассе, 6а. Полтора года
здесь напряженно трудились опытные
специалисты. В условиях полной
секретности и под неусыпным
наблюдением «ненавязчивых» опекунов
они стремились сымитировать
приравненные на мировом рынке к
золоту банкноты Великобритании.
Подрыв британской экономики был лишь
одним из аспектов плана «Андреас».
Гитлеровской Германии срочно нужна
была валюта на закупки сырья для своей
милитаризированной экономики.
Наибольшие
трудности были связаны с
изготовлением соответствующей бумаги.
Подлинная бумага, на которой
печатались английские деньги, была
подвергнута сотням анализов. Скоро
выяснилось, что эта бумага имеет в
основе волокна льна. Но бумага,
которую с учетом этих выводов
производила фирма «Ханемюле Гмбх» в
Дасселе, округ Эйнбек, все еще слишком
заметно отличалась от оригинала. В
конце концов было сделано важное
уточнение: лен, который использовали
англичане, был турецкого
происхождения. Когда это открытие
было внедрено в производство бумаги,
она стала гораздо ближе к оригиналу.
К
тому времени производство фальшивых
денег было поручено типографии «Август
Петрик» в Берлине. Клише поступали из
химических лабораторий СД, где
изготовлялись самые разные фальшивки.
В марте 1941 года была проведена
экспериментальная проверка качества
продукции типографии.
Руководителем
службы по распространению денег был
штурмбанфюрер СС Фридрих Швенд. Швенд
отправил своего ассистента Рудольфа
Блашке «в отпуск» в Швейцарию.
Швейцарские пограничники были
поставлены в известность, что в страну
направляется весьма подозрительная
личность, имеет смысл тщательно
проверить его багаж. Таможенники не
обнаружили ничего предосудительного.
После
этого в путь отправился «коммерсант».
Через банковское учреждение СД
проинформировало швейцарские органы,
специализирующиеся на выявлении
фальшивых денег, что в Базеле
предполагается реализовать крупную
сумму фунтов стерлингов, которые
могут оказаться поддельными. Деньги
были признаны настоящими.
Все
шло, таким образом, замечательно,
однако в тот момент, когда
производство фальшивых банкнот могло
развернуться на полную мощность, оно
было внезапно остановлено. Фашистский
рейх готовился выполнить план «Барбаросса»,
напасть на Советский Союз. Гитлер 17
июня 1941 г. назначил начало кампании на
22 июня. Наполеоновские войска
форсировали Неман днем позже 139 лет
назад.
За
шесть недель до этого дня происходит
нечто таинственное. 10 мая 1941 г. второй
человек в нацистской иерархии Рудольф
Гесс на боевом самолете «Мессер-шмидт-110»
улетел в Шотландию и приземлился на
парашюте, вблизи замка герцога
Гамильтона. Через этого английского
аристократа, которого Гесс лично знал
с Олимпийских игр 1936 года, он хотел
начать с британским правительством
переговоры о мире. Германия,
развязывая войну с Советским Союзом,
хотела обеспечить себе прочный тыл. В
случае успеха эта авантюра была бы
подана как гусарская удаль «героя —
национал-социалиста». Именно в те дни
раздавались угрозы «разрушить Лондон
до основания» превосходящими силами «люфтваффе».
Язык секретных депеш, направляемых
после этого в тот же Лондон, был иным: «войну
ограничить только Востоком, а за это
она должна быть прекращена на Западе».
Все это напоминало миссию шведского
дипломата Биргера Далеруса, который
по просьбе своего «друга» Германа
Геринга в качестве неофициального
посредника улетел в Лондон еще 25
августа 1939 г., чтобы «найти
взаимопонимание» с британским
министром иностранных дел лордом
Галифаксом. Когда миссия шведа
лопнула, он дал руководителям рейха
совет: в Лондон должен лететь лично
премьер-министр Геринг, о чем Далерус
проинформировал британское
правительство. Англичане же
упорствовали в своем ультиматуме: для
переговоров необходимо прекращение
войны с британскими союзниками. Без
соблюдения этих условий
правительство его королевского
величества не имеет ни времени, ни
возможностей для дискуссий с
господином Герингом. Без сомнения,
Гесс предпринял свой полет не без
ведома других бонз третьего рейха.
Вероятнее
всего именно эти события привели к
внезапной остановке выполнения плана
«Андреас». Юлиус Мадер, напротив,
предполагает, что типография «Петрик»
переключилась на изготовление рублей.
При этом он опирается на сообщение
итальянской газеты «Унита» от 3 ноября
1963 г., а также на материалы совещания,
которое проходило 28 мая 1941 г. в Берлине,
на котором присутствовали имперский
министр экономики и президент
имперского банка Вальтер Функ,
рейхсляйтер Розенберг, крупный
имперский деятель Мейер,
высокопоставленный представитель
штаба Шиккеданц, обербургомистр
Берлина Винклер, директор Рейхсбанка
Вильгельм и другие руководители и
ответственные лица фашистского рейха.
Было зафиксировано, в частности,
следующее: «Необходимо позаботиться о
том, чтобы располагать достаточными
средствами в рублях. Рубли следует
печатать в Германии, а также
использовать изготовленные клише,
которые могут пригодиться как в
войсках, так и для самых различных
закупок. Установить при этом обменный
курс рубля к рейхсмарке будет весьма
затруднительно. Необходимо учитывать
и инфляцию, которая может возникнуть
из-за выпуска новых рублевых денег...
Надо считаться и с тем, что русские,
отступая, будут увозить с собой
максимальное количество настоящих
денег и что может сложиться ситуация,
когда не будет и клише для
изготовления рублей... Обербургомистр
Берлина Винклер предлагает
изготовлять уже сейчас рубли в
Германии в необходимом объеме и
предоставлять их в распоряжение
военных, используя ротационные машины.
Он этот вопрос изучил и пришел к
выводу, что с выполнением этой задачи
могут справиться частные типографии.
Конечно, бумага не будет
соответствовать русскому оригиналу, и
населению надо будет объяснить, что
русские деньги были вывезены и потому
пришлось максимально быстро
изготовлять рубли в Германии.
Директор
Рейхсбанка Вильгельм попросил, чтобы
Рейхсбанк ни в коем случае не
фигурировал в деле об изготовлении
рублевых ассигнаций. Нельзя допустить,
чтобы рейхсбанк могли упрекнуть в
изготовлении фальшивых денег. Для
проведения этих мероприятий должна
быть создана специальная организация».
Документ
наводит на серьезные размышления. Мы
не знаем, в каких именно объемах в
Германии — по всей вероятности,
прежде всего в типографии «Август
Петрик» — изготовлялись советские
рубли. Эти действия германских
оккупационных властей, цинично
попиравших нормы международного
права, на деле были, вероятно,
излишними. Среди тех, кто выжил на
оккупированной территории Советского
Союза, господствовало натуральное
хозяйство.
Может
быть, здесь свою роль сыграли оба
аспекта. Но когда иллюзии по поводу
умиротворения Великобритании
рассеялись, нацистское руководство
вернулось к идеям «нордического
коварства», к фальсификации фунтов
стерлингов.
Операция «Бернгард»
О
крупнейшей афере всех времен по
выпуску фальшивых денег, которая была
названа по имени стоявшего во главе
предприятия штурмбанфюрера СД
Бернгарда Крюгера, написано очень
много. Прежде всего следует назвать
основательный документальный
репортаж, сделанный уже упоминавшимся
берлинским писателем Юлиусом Мадером,
который не пожалел ни труда, ни
средств для того, чтобы восстановить
факты, проанализировать скрытые
пружины преступной практики
фашистских фальшивомонетчиков и
проследить жизненный путь основных
действующих лиц. Его книга под
названием «Сокровище бандитов»
издавалась в Берлине в 1965 и 1973 годы.
Сюда же можно отнести и воспоминания
переживших этот ад Адольфа Бургера и
Петера Эделя, вышедшие отдельными
книгами, а также статью Курта Левински.
Но есть и те, кто стремится сгладить
углы, подать исторические факты в виде
остросюжетного приключенческого
романа, закрыть глаза на все, что может
вызвать негодование, и, несмотря на
лучшее знание предмета, перевернуть
факты с ног на голову. В этом ключе
потрудились знакомый нам Вильгельм
Хеттль, а также американец Энтони Пири.
Наше
изложение будет опираться на работы
Бургера, Мадера, Эделя и Левински. Мы
остановимся лишь на ключевых моментах,
связанных с изготовлением фальшивых
денег.
«Душным
августовским утром 1942 года
громкоговорители, установленные в
бараках концлагеря Бухенвальд,
пролаяли: «Всем евреям, имеющим навыки
графических работ, записаться в
канцелярии!»
Через
несколько дней нас погрузили в вагоны,
и я вместе с еще 22 товарищами оказался
в Заксенхаузене. После обычных
формальностей эсэсовцы
отконвоировали нас в 19-й барак,
расположенный на самом краю лагеря.
Вскоре барак по всем правилам был
полностью изолирован... Однажды на его
пороге появился штурмбанфюрер СС
Крюгер и объявил, что нас «выбрали»
для того, чтобы организовать „команду
фальшивомонетчиков». Крюгер говорил
довольно долго, были и угрозы
применения всяческих кар и
подслащенные обещания. Здесь же
присутствовало несколько чинов СС.
Нам разъяснили ситуацию и наши задачи.
Было сказано, что небо покажется нам с
овчинку и мы будем мечтать о смерти,
если хоть словом, произнесенным или
написанным, или даже жестом дадим
знать кому-нибудь за пределами барака
о своей работе». Так пишет Курт
Левински, который принадлежал к
первому набору «команды
фальшивомонетчиков» в концлагере
Заксенхаузен.
Летом
1942 года по заданию «правительства
рейха» СД вернулось к фальсификации
денег, правда, теперь на крупной
индустриальной основе.
Производственный персонал был
рекрутирован исключительно из
концлагерей, из узников еврейской
национальности, имевших
профессиональную подготовку, которая
в той или иной форме могла быть
использована «в деле». Среди них были
и типографские рабочие, граверы,
художники, банковские служащие,
парикмахеры...
Это были
люди из самых разных стран: из
Чехословакии, Германии, Франции,
Нидерландов, Норвегии, Австрии, Сербии,
Советского Союза. Они уже прошли через
лагеря смерти. И вот теперь в
строжайше изолированном от внешнего
мира бараке 18/19 концлагеря
Заксенхаузен им будет хорошо,
пообещал штурмбанфюрер Бернгард
Крюгер. И их условия жизни
действительно отличались в лучшую
сторону по сравнению с другими
заключенными. Их использовали как «соучастников»
в работе для «окончательной победы»
рейха. Только после этого (или раньше,
если из всей затеи ничего не получится)
их ожидает «окончательное разрешение
еврейского вопроса»: они были «мертвецами
в отпуске», или оборотным капиталом
предприятия.
До
тех пор, пока они давали качественную
продукцию, были здоровы, а их сторожам
не угрожал вал приближающихся фронтов,
можно было быть относительно
уверенным за свою жизнь. Больных
нельзя было использовать на работе (они
давали брак, больничные бараки для них
были исключены), и тот, кто позволял
себе серьезно заболеть, как, например,
советский студент Петр Скуиннек,
венец Абрахам Кляйнфельд или чех
Эрнст Счастны, был верным кандидатом
на тот свет.
Но
и в этих условиях мысль о
сопротивлении жила в бараке 18/19.
Узникам удалось собрать
радиоприемник, и они следили за
положением на фронтах, с радостью
встречая сообщения о поражениях
гитлеровского вермахта и о
наступлении войск союзников. Всячески
затягивалось изготовление клише,
специально делались мелкие,
незаметные для неспециалиста ошибки.
Чех Оскар Скала, назначенный
эсэсовцами главным среди заключенных,
втайне вел записи об объемах, видах и
номерах фунтов стерлингов, сделанных
в Заксенхаузене. По его подсчетам, с
конца 1942 и по февраль 1945 года было
изготовлено 134 610810 фальшивых фунтов
стерлингов. Из этой общей
астрономической суммы после
тщательной проверки только 10 368 430 ф. ст.
было отнесено к первой группе, к «первому
сорту». Во вторую группу попали
банкноты с почти неразличимыми
дефектами. «Третий сорт» — банкноты,
на которых был допущен один слабый
печатный дефект. Все остальное
считалось браком. Таким образом,
чистый выход «настоящих» денег
составлял всего 7,5 % валового
производства. При сортировке
заключенные всеми доступными
способами стремились снизить долю
продукции «первого сорта»,
сознательно относя «хорошие» деньги в
низшие группы.
В
начале 1943 года «команда
фальсификаторов» из Заксенхаузена,
которая помимо британских банкнот
занималась подделкой иностранных
паспортов, различных документов и
почтовых марок, получила новое
задание.
В
ноябре 1942 года в Югославии было
образовано Антифашистское вече
народного освобождения Югославии,
которое приняло на себя функции
правительства, действовавшего на
освобожденной от гитлеровского
вермахта территории. В январе 1943 года
вече выпустило всенародный заем в
объеме 500 млн. динар. Для того чтобы
подорвать и без того ослабленную
экономику освобожденных районов,
эсэсовцы издали приказ об
изготовлении в Заксенхаузене
фальшивых югославских облигаций, лир
и динар.
«Спецкоманда»
летом 1944 года выросла до 140 человек.
Высшее нацистское руководство давно
знало, что военного поражения не
избежать. Народу по-прежнему
внушалась вера в «конечную победу». «Маленький
человек с улицы» попадал в ловушку,
расставленную министром пропаганды
Геббельсом, который лично вещал по
радио о «грядущем мощном ответном
ударе». Совсем скоро фюрер отдаст
приказ применить всесокрушающее «оружие
возмездия». На деле давно стало ясно,
что «оружие возмездия» —
дистанционно управляемые ракеты «Фау-1»
и «Фау-2» — технически еще не доведено
до стадии практического применения.
План «умиротворения Англии» за счет
использования этого оружия остался
планом на бумаге. Есть в этом и вклад
антифашистов — при производстве
оружия происходил саботаж. К тому же
польские партизаны узнали о работах,
которые в глубокой тайне велись в
Пенемюнде, где создавалось «оружие
возмездия». Об этом они по радио
передали в Лондон. В августе 1943 года
британские королевские военно-воздушные
силы подвергли Пенемюнде
массированной бомбардировке. После
этого производство ракет велось на
подземных заводах. Однако возможность
большого ракетного удара стала
нереальной.
Гитлер
и его окружение приступили к
выработке планов сохранения Германии
без «окончательной победы». Одно
закрытое совещание высших
руководителей промышленности,
министерства вооружений и нацистской
партии следовало за другим. Самым
известным было, пожалуй, совещание,
состоявшееся 10 августа 1944 г. недалеко
от Страсбурга. Речь на нем шла о
выживании «национал-социалистического
движения» и его вождей, а также
германской промышленности, об укрытии
военных преступников, о подготовке
подполья, из которого однажды снова
можно возродиться.
Для
этого нужны были деньги, «твердые
деньги», такие как фунты стерлингов и
доллары США. И вот еще в конце 1944 года «спецкоманда»
Заксенхаузена, «мастерская дьявола»,
как ее называл Адольф Бургер, получила
приказ включить в свою «производственную
программу» изготовление долларов.
После 250 попыток, в неудачу которых
внесли вклад и саботировавшие
производство узники, в начале января
1945 года были изготовлены первые 24
стодолларовые банкноты, подделки
чистой воды.
Но
уже было поздно. Производство, хотя и
было начато, вскоре прервалось.
Советская Армия находилась уже в
опасной близости от столицы рейха и от
находящегося примерно в 30 км севернее
Берлина концлагеря Заксенхау-зен. В
конце февраля барак 18/19 пустеет.
Энтони Пири, ссылавшийся на
исследования «сикрет сервис», говорит
о том, что нацистами было выпущено 5—6
тыс. 100-долларовых банкнот.
Для
команды заключенных начался самый
опасный этап, езда в неизвестное, в
конце которой маячила смерть всех 140
человек. 26 февраля 1945 г. спецпоезд с
узниками и 16 надсмотрщиками, с ящиками,
где было тщательно упаковано
оборудование и несколько десятков
тысяч банкнот фунтов стерлингов,
отправился в путь. «Ни один из нас не
надеялся когда-нибудь живым вернуться
домой. Разница состояла лишь в том, что
вместо Заксенхаузена нам предстояло
погибнуть где-нибудь в другом месте»,
— писал Адольф Бургер.
Первой
остановкой был пользовавшийся дурной
славой концлагерь Маутхаузен, в конце
марта этап оказался в Редль-Ципфе, «филиале»
Маутхаузена. Здесь ящики с фальшивыми
деньгами были спущены в глубокие
штольни, оборудование смонтировано. 1
мая производство было возобновлено.
Но американские войска к тому времени
находились в 25 о к западу от лагеря. В
этот день босс «спецкоманды» Крюгер с
улыбкой распрощался со своими «ребятами»:
«Недели через три вы будете на моем
месте, а я — на вашем».
Эсэсовские
палачи неожиданно стали испытывать
приступы парализующего страха.
Вооруженные автоматами, они еще
командовали безоружными заключенными.
Было совершено и убийство заболевшего
заключенного Зусман-на, но не обычным
выстрелом в затылок, а посредством
укола. Бесшумно, к тому же трудно что-либо
доказать.
3
мая оборудование было уничтожено,
одиссея узников продолжалась.
Конечной остановкой оказался
концлагерь Эбензее, который к моменту
прибытия 139 измученных
людей уже
вывесил белый флаг. Команда
смертников из барака 18/19 оказалась
свободной.
По
словам Джорджа Дж. Макнэлли, бывшего
майора американской армии, которые
были записаны Юлиусом Мадером,
главарь фальшивомонетчиков Крюгер
успел проехаться на «альфа-ромео» по
лагерю Редль-Ципф и от имени Гиммлера
отдать распоряжения об уничтожении
всех следов «операции Бернгард»:
сжечь банкноты и неиспользованную
бумагу для их производства, утопить в
Топ-литцзее пластины и другие
типографские заготовки, доставить
всех 140 участников операции в
концлагерь Эбен-зее, где их надлежало
ликвидировать.
Положение
на фронтах не позволило этим планам
осуществиться.
Однако
как обстояли дела у тех, кто
инициировал и осуществил
преступление по выпуску фальшивых
денег и документов? Женевское
соглашение было недвусмысленным в
своем требовании карать любые
действия по изготовлению и
распространению фальшивых денег.
Скажем коротко: ни один из
приспешников Гиммлера, ответственных
за аферу с фальшивыми деньгами, не
пострадал. Альфред Науджокс в 1946 году
оказался в лагере для военных
преступников, из которого ему удалось
бежать. Он затерялся где-то в Гамбурге.
Его розыск велся так же лениво, как и
его соучастников;— Крюгера и Хеттля.
Крюгер «вынырнул» в качестве
бухгалтера на бумажной фабрике в
Дасселе, которая в свое время
поставляла бумагу для подделки денег.
«Сикрет сервис», как и «Интерпол», не
перетрудились, разыскивая «мастера»
по изготовлению фальшивок. В 1955 году
прошел срок давности по делам,
связанным с фальшивыми деньгами, и
Крюгер незамедлительно всплыл на
поверхность. 3 мая 1957 г. франкфуртская
газета «Абендпост» сообщила, что
Бернгард Крюгер предложил свои услуги
федеральной уголовной полиции в
качестве эксперта по фальшивым
деньгам, но получил отказ. Но еще в 50-е
годы Крюгер получил работу в «Стан-дард-электрик
— Лоренц АГ» в Штутгарте.
Юлиус
Мадер в январе 1964 года подал в суд в
Люд-вигсбурге на Крюгера как на
участника убийств узников
концлагерей еврейской национальности.
Но разбирательство, переданное
штутгартской прокуратуре, было
сопряжено с многочисленными
проволочками, и 7 мая 1965 г. дело было
прекращено за недостатком улик.
Многократно,
возможно и не без оснований,
высказывались предположения, что
массовое появление поддельных
долларовых банкнот, по крайней мере во
второй половине 40-х годов, а вероятно,
и позже, связано с деятельностью
мастерских СД. Об этом говорит и то,
что, в отличие от производства
фальшивых фунтов, в случае с
фальшивыми долларами типографские
пластины, клише и формулы
изготовления бумаги не были найдены.
Например, в 1949 году при помощи «сикрет
сервис» французская полиция
обнаружила вблизи Марселя мастерскую,
а точнее, фабрику фальшивых денег.
Сами изготовители заблаговременно
были предупреждены и скрылись,
прихватив с собой клише и наверняка
большое количество готовой продукции.
И все-таки скромный улов полиции
составил «всего» 243 млн. фальшивых
долларов.
Одному
из других основных действующих лиц
преступного производства фальшивых
денег — штурмбанфюреру Вильгельму
Хеттлю было позволено создать из «предприятия
Бернгард» увлекательную «документальную
повесть-отчет» по принципу «больше
выдумки, чем правды».
Многие
детали и взаимосвязи нацистских
преступлений вокруг фальшивых денег в
40-е и 50-е годы оставались неизвестными
для широкой общественности. В свое
время в судебных процессах против
военных преступников эти
преступления играли второстепенную,
подчиненную роль. Хеттль в своих «документальных»
воспоминаниях утверждает, что
союзники сами тормозили
расследование дела о фальшивых
деньгах, так как и Англия в свое время
грешила тем, что сбрасывала с
самолетов на территорию Германии
фальсифицированные карточки на
продукты питания. Он, по собственному
определению, «вечный свидетель»
судебных процессов против военных
преступников, пишет о том, что некий
американский офицер в свое время
уверял его, что английские
прокурорские органы сами просили
американцев не углубляться в
расследование аферы с фальшивыми
деньгами. Шелленбергу на так
называемом процессе «Вильгельм-штрассе»
в 1948—1949 годах за преступления против
человечества (Шелленберг был
приговорен к шести годам заключения,
но уже в декабре 1950 г. вновь оказался
на свободе), как он говорил Хеттлю,
дали понять, что «операцию Бернгард»
до дня немецкой капитуляции следует
рассматривать как разрешенную
военную хитрость.
В
вышедшем на экраны в 1952 году
детективном западногерманском фильме
«Следы ведут в Берлин» шла речь о
банде изготовителей фальшивых денег.
В фильме говорилось о том, что
нацистские доллары производились в
концлагере Эбензее силами
уголовников и принужденных к
соучастию заключенных, не имевших
ничего общего с подобным промыслом.
Вероятно, авторы фильма большего и не
знали.
Лучше
других эту историю знал д-р Вильгельм
Хеттль, или Вальтер Хаген, как он
назвал себя, публикуя свою книгу «Предприятие
Бернгард». Он тщательно скрыл свое имя,
приводя свою переписку с бывшим
группенфюрером СД Вальтером
Шелленбергом. Хеттль попытался,
обезличив себя, интерпретировать
нацистское преступление с позиций
человека, для которого все
происшедшее было незабываемым
приключением. О 140 заключенных
еврейской национальности он при этом
писал так: «Крюгер собрал из
концлагерей сидевших там уголовников,
специализировавшихся на изготовлении
фальшивых банкнот, которые, как и
другие профессиональные преступники,
находились в лагерях с начала войны,
так сказать, на ответственном
хранении... Таким образом,
практическая реализация задуманной
операции все больше и больше
оказывалась в руках профессиональных
фальшивомонетчиков». Он сам якобы
настоял на том, чтобы Крюгер
представил 12 особо отличившихся
заключенных, в том числе и 3 евреев, к
награждению «крестами» за боевые
заслуги. За это явно выдуманное «благодеяние»
ему пришлось позже отвечать перед
нагоняющим на всех страх палачом
Кальтенбруннером (обергруппенфюрер
СС д-р Эрнст Кальтенбруннер, с 1942 г. шеф
полиции безопасности и СД в частности,
отвечал за полицейскую защиту
распространения фальшивых денег; как
основной военный преступник был
казнен в 1946 г.), у которого, к счастью,
все-таки обнаружилось «чувство юмора».
Поделка
Хеттля—Хагена имела, вопреки
ожиданиям автора, относительно
скромный успех. Многие органы печати,
правда, подхватили его клеветнические
измышления. И все-таки «незапятнанный
историк» просчитался, думая, что
прошедшие ад концлагерей и
принужденные к противозаконной
деятельности и ошельмованные им
заключенные по-прежнему будут
безмолвны и беззащитны. Ганс
Курцвайль возбудил в Вене судебное
разбирательство по жалобе на клевету.
Даже Крюгер 23 августа 1956 г. счел за
лучшее дать правдивые показания в
пользу Курцвайля и его товарищей по
несчастью. «Я настойчиво подчеркиваю,
что среди этих заключенных, за одним
исключением, не было уголовных
элементов или профессиональных
фальшивомонетчиков». Что подтолкнуло
«мастера фальшивок» к признанию?
Остатки чести? Ответственность перед
своей «командой», создавшей ему хоть и
сомнительную, но все же громкую
репутацию? Скорее всего, ни то, ни
другое. Его заявление подтвердило
лишь то, что уже было известно. Петер
Эдель еще 24 января 1948 г. сделал
письменное заявление, адресованное
бюро главы совета по военным
преступлениям, которое в делах
фигурировало как документ № 95 508. На
так называемом процессе «Вильгельм-штрассе»
(1948—1949 гг.) оно не рассматривалось. В
связи с «разрешенными военными
хитростями» были сняты прежде всего
также обвинения в убийстве. По этому
поводу в заявлении Эделя сказано: «Тяжелобольных,
даже если имелись возможности для
излечения, не разрешалось доставлять
в лазареты. Их изолировали; если это не
помогало, больных ликвидировали».
Ганс Курцвайль выиграл процесс в Вене.
Это была победа не только его, но и
всех его товарищей по несчастью. Тем
самым они хотя бы частично получили
моральную компенсацию, но в очень
малой степени.
В
«спецкоманде» Заксенхаузена был лишь
один профессиональный
фальшивомонетчик — Соломон Смолянов,
происходивший из России «гражданин
мира», как его назвал Адольф Бургер. Он
еще в 30-е годы подделывал фунты
стерлингов, которые пускал в
обращение в Персии. В Германии он был
приговорен к многолетнему тюремному
заключению, потом оказался в
концлагере Маутхаузен. Оттуда в
начале 1944 года Крюгер направил его в
барак 18/19 Заксенхаузена. Бургер пишет,
с каким нетерпением Крюгер ожидал «величайшего
и опытнейшего изготовителя фальшивых
денег», и когда этот круглый,
невысокий, почти пятидесятилетний
человек прибыл в Заксенхаузен, лично
встречал его и даже обнял. Прибывшего
изображают как неплохого товарища,
хотя и полностью погруженного в
работу. Его коллегам по несчастью
приходилось прилагать много усилий
для того, чтобы быстрая и тщательная
работа Смолянова не срывала общий
замедленный ритм производства. В
конце концов Соломон Смолянов
оказался среди тех немногих членов «спецкоманды»,
которые получили возмещение за ущерб,
причиненный им при фашизме. С этими
деньгами, как говорят, он обосновался
в Бразилии.
Промах именитого шпиона
Неприятно
холодным был день 23 декабря 1970 г.
Жители Нюрнберга делали последние
рождественские покупки. Пресса
сообщала, что дела идут хорошо.
Читатели узнают о скромном событии,
происшедшем на одном из городских
кладбищ, лишь позже. Траурная
процессия необычно немногочисленна.
Ни один из друзей так и не пришел. Но
были ли вообще друзья у Элиаса Базны,
который в делах СД числился под именем
«Цицерон»?
Забывчивость
друзей объясняется не тем, что Цицерон
состоял на службе у СД. Уже сложилась
традиция провожать «ветеранов
движения» с большой помпой и
ностальгическими реминисценциями о
величии Германии. В конце концов
Элиаса Базну, он же Цицерон, после
войны бульварная пресса и кое-кто из
псевдолитераторов называли «шпионом
Германии № 1».
Базна,
камердинер британского посла в Турции
сэра Хью Нэчболл-Хьюгессена, подделав
ключи, получил доступ к секретным
документам особой важности,
сфотографировал их и в конце октября
1943 года через Людвига Мойциша, агента
СД, установил связь с германским
посланником в Анкаре. За 50 фотографий
он получил 20 тыс. ф. ст. Из документов
следовало, что Турция перед лицом
грядущего военного поражения
гитлеровской Германии собиралась
нарушить свой нейтралитет и
повернуться к союзникам.
В
декабре 1943 года Цицерон продал СД
копии протоколов конференции
союзников в Каире и Тегеране, а также
документов о предполагаемой
бомбардировке союзниками Софии (14
января 1944 г.). Эта бомбардировка была
выбрана имперским министром
иностранных дел Иоахимом фон
Риббентропом в качестве критерия
правдивости информации Цицерона, в
которой министр продолжал
сомневаться. Смерть в результате
бомбардировки 4 тыс. человек убедила
Риббентропа. 24 февраля 1944 г.
последовало личное послание
господина министра иностранных дел в
дирекцию имперского банка, в котором
говорилось: «Я прошу выплатить СД
через руководителя внутренней группы
II на нужды Цицерона сумму в 250 тыс.
марок золотом». Золото происходило из
пресловутых рептильных фондов
Риббентропа, которые использовались
для поддержки «пятой колонны» (всего
золота было около 10 т, и происходило
оно главным образом из запасов
ценностей, составлявших бельгийские
государственные резервы). Мойциш же
еще для предыдущих платежей своему
агенту использовал фальшивые деньги
из Заксенхаузена, которые тот, ни о чем
не подозревая, принял. Таким образом,
золото из фондов Риббентропа осело в
подземных кладовых его вассалов.
Цицерон и в этот раз с благодарностью
принял плату за свои услуги —
банкноты, сделанные в Заксенхаузене.
Цицерон
со своим якобы внушительным
состоянием в 300 тыс. ф. ст. отправился в
Южную Америку. Но именитый шпион на
этот раз опоздал. Банк Англии уже
поднял тревогу, насторожившую весь
финансовый мир. Элиас Базна вынужден
был распрощаться со своей мечтой о
строительстве первоклассного отеля,
когда ему объяснили, что его деньги
ничего не стоят. Купюры, которыми
Мойциш выдал ему «заработную плату»,
были фальшивками второго и третьего
сорта. С другой стороны, уже в начале
мая 1945 года Оскар Скала передал англо-американской
следственной комиссии свои записи,
где фиксировались номера серий и
достоинство выпущенных в
Заксенхаузене банкнот, а кроме того,
также указал на типичные дефекты,
характерные для каждой серии.
Оскорбленный в лучших чувствах Базна
возвращается на родину и ведет в
старом городе Стамбула совсем не ту
жизнь, о которой мечтал.
В
1961 году Базна внезапно появляется в
ФРГ. Он узнал, что Федеративная
Республика Германия рассматривает
себя в качестве преемника «третьего
рейха» и не скупится на щедрые пенсии
для активных нацистов. Он подает иск,
но безрезультатно. Зато пресса
предлагает неплохие гонорары за
воспоминания Цицерона. Элиас не
единожды выступает с требованием
пересмотра непонятного ему приговора.
Смерть Базны в декабре 1970 года была
большим облегчением для
западногерманской юстиции.
Элиас
Базна был не единственным агентом, с
которым фашисты расплатились
фальшивыми деньгами. Юлиус Мадер в
своей книге «Бандитские сокровища»
описывает судьбу нескольких агентов
СД, услуги которых были оплачены
банкнотами с «денежного станка»
Заксенхаузена.
После
войны миллионы с фабрики фальшивок в
Заксенхаузене пригодились для того,
чтобы кое-кто смог вести сомнительное,
но безбедное существование. Однако,
несомненно, основную часть продукции
с этой фабрики поместили на тайное
хранение весьма оригинальным
способом.
Тайна Топлитцзее
Возникшее
на месте соляных копей в 22 км к югу от
Эбензее озеро Топлитцзее относится к
самым незначительным водоемам этого
региона. Его длина — около 2 км, ширина
— до 400 м. Озеро окружено со всех
сторон горными склонами, оно довольно
глубокое, максимальная глубина — 103 м.
В
первые майские дни судьбоносного 1945
года на озере вел ловлю рыбак.
Неожиданно возле своей лодки он
заметил плавающую бумагу с
непонятными знаками. Выловив ее,
рыболов сообразил, что ему попалась
иностранная банкнота. На следующий
день, высушив и разгладив купюру, он
отнес ее в банк в Бад-Аусзее, и там ему
аккуратно отсчитали крупную сумму в
австрийских шиллингах — оказалось,
что улов составил 20 ф. ст. Внезапно
разбогатевший человек оказался
азартным рыбаком. Он решил
внимательнее изучить место лова, и
удача не покинула его. После того как
рыбак в третий или четвертый раз
явился в банк со своим уловом, это
вызвало подозрения. В конце концов
около кассы его встретили два офицера
армии США, и рыбаку пришлось раскрыть
свою тайну.
Пресса
подхватила сенсацию, и вскоре
достоянием гласности стало
использование СД Топлитцзее в
качестве сейфа для своих вкладов.
Муссировалась и идея о том, что здесь
спрятано золото, награбленное СС, так
называемые «сокровища Нибелунгов».
Тревожная
информация на ту же тему стекалась и в
штаб-квартиру англо-американских
войск во Франкфурте-на-Майне. Уже в
концлагере Эбензее освобожденные
узники «команды фальшивомонетчиков»
рассказывали американцам о своей
лагерной судьбе. Но они не имели
представления о том, куда делись
гробоподобные ящики, в которых
хранились фальшивые деньги. Примерно
в это же время пришла радиограмма из
района Бад-Аусзее о том, что удалось
обнаружить грузовик, в котором
оказались ящики, наполненные фунтами
стерлингов. Майор Джордж Макнэлли,
опытный эксперт по фальшивым деньгам,
незамедлительно отправился на место,
чтобы изучить обстановку и продолжить
поиски. В грузовике было 23 ящика, в
которых находился 21 млн. ф. ст. Находка
рыбака указала на место хранения
нацистских фальшивых денег. От
населения поступали подтверждающие
эту версию сообщения. Нашлись
свидетели, видевшие, как в озеро
сбрасывали сотни ящиков. Группа
водолазов — американских военных
моряков — приступила к работе. После
того как один из них был поднят на
поверхность мертвым, водолазные
работы были прекращены. Это был первый
из восьми до 1963 года таинственных
случаев, когда люди гибли при попытке
поднять на поверхность утопленные
ящики.
Завеса
тайны над «озером-убийцей» была
приподнята уже летом 1959 года. Команда
аквалангистов, финансируемая
известным западногерманским
еженедельником «Штерн», получила
лицензию на проведение водолазных
работ на Топлитцзее в течение пяти
недель. Работы шли довольно успешно,
было поднято несколько ящиков с 55 тыс.
ф. ст., но были найдены ящики и с другим
содержимым: с секретными делами
ведомства Кальтенбруннера. Тут же
редакция журнала получила несколько
анонимных писем, после чего работы
были прекращены за две недели до
истечения срока лицензии. Секретные
неофашистские организации, которые
обосновались во многих западных
странах, не собирались спокойно
взирать на то, как «секреты рейха»
предавались бы гласности; здесь был
проявлен, очевидно, и более осязаемый
личный интерес немного числа доселе
благонадежных граждан, прошлое
которых да и успехи в настоящем могли
бы получить совсем другое освещение.
В
1963 году лицензию на подъем найденного
в Топлитцзее намеревался получить
австриец Альбрехт Гайсвинклер, бывший
партизан. Некая международная
неофашистская организация с
красноречивым названием «Паук» тут же
стала угрожать ему убийством. Угрозы,
вероятно, последовали и в адрес
правительства федеральной земли
Штирии в Граце. В лицензии
Гайсвинклеру было отказано.
И
после этого предпринимались попытки
погружаться в воды Топлитцзее, но
всегда можно было почувствовать
твердую направляющую или мешающую
руку некоего сомнительного господина
Шмида, именитого профессора в области
теории хозяйства и управления. В свои
времена профессор д-р Шмид был
штандартенфюрером СД. До декабря 1964
года этот «примерный гражданин» был
директором одного из промышленных
предприятий в Вене.
Точку
— по крайней мере пока что — в этом
деле поставил осенью 1984 года некий
Ганс Фрикке. О его предприятии
сообщила «Нойе Рур-цайтунг» 15 ноября
1984 г.: «Немецкий исследователь Ганс
Фрикке обнаружил банкноты фунтов
стерлингов на глубине 80 м, куда он
погрузился на своей мини-подводной
лодке. По его словам, фальшивые деньги,
используя которые национал-социалисты
стремились ослабить британскую
валюту, представляют большую научную
ценность. Находка в своем роде
уникальна. Еще никогда наука не
располагала возможностью исследовать
бумагу, а значит, целлюлозу, которая в
течение десятилетий хранилась бы в
подобных условиях.
Вода
на глубине озера не имеет кислорода, и
при первых пробах на денежных купюрах
были обнаружены неизвестные бактерии,
которые питались целлюлозой. К тому же
банкноты удивительно хорошо
сохранились». Газета сообщала и о
поднятых минах, о полуразрушенных
деталях различного рода вооружений, в
том числе ракет «Фау-1» и «Фау-2» с их
подводными пусковыми установками,
которые австрийские саперы надеялись
понадежнее укрыть. О секретных
документах имперского управления
безопасности не было сказано ни слова,
хотя жестяные ящики, в которых они
хранились, никак не могли рассыпаться
от ржавчины: без кислорода этот
процесс идет очень медленно.
Летом
1985 года западногерманское
телевидение показало и фильм, снятый
Фрикке, который сопровождался тем же
комментарием. Как и прежде, папки с
таинственными документами были
слишком горячи, никто не хотел обжечь
пальцы.
|
